Сообщение день светского человека. Один день из жизни светского человека

19.03.2021

День светского человека в 19 веке.
Я проснулся часам к десяти утра. В голове было пусто, так же как и на небе не было ни облачка. Я задумчиво рассматривал потолок, силясь разыскать хотя бы малейшую трещинку в белом полотне моей «крыши». В комнате стояла густая тишина, и было такое ощущение, будто до нее можно дотронуться ладонью и пустить круги, как рябь от брошенного камня по воде. Но вот на лестнице послышался топот – это мой слуга и, пожалуй, самый близкий друг – Анатолий, или как его еще называли, Толька, хотя я так и не привык к этому сокращению, - несся на всех парах, дабы разбудить мою персону. Дверь чуть скрипнула, и вошел он.
- Вставайте, сударь. Вот ужо с утра пораньше письмецо принесли – Дягтеревы зовут ваше благородие на обед…
- Anatole, не суетись. К чему такая спешка? Сейчас встанем… Подай кофею и документы в столовую. Сегодня пойду гулять налегке.
- Сию минуту-с. Распорядимся.
Анатолий вновь побежал подгонять кухню на приготовление кофе. Я потянулся и рывком поднялся. Одеваюсь я, по привычке, угодной мне с самого детства, сам, и никакие там гувернантки в этом не участвуют. Наряд обычный для нашего времени.
Вниз я спустился спустя пять минут. Кофей уже дымился в посеребренной чашечке, рядом стояло излюбленное мной яблочное варенье, припасенное еще с лета. Но доминировала на столе кожаная папка с документами. Я изучал их по чуть-чуть. Это были какие-то древние бумаги, привезенные откуда-то из Египта моим дедом. Довольно занятно читать летописи по утрам. Зато не приходится морочить голову всякими там «Вестниками»… Однако я был не чужд почитать Пушкина, уж больно нравились мне его произведения! Или там Байрона… По настроению.
Стоит, наверное, рассказать немного о себе. Звали меня Владимир Сергеевич ***. Поместье досталось мне от давно уже почившего отца, да еще и сто пятьдесят душ в придачу. На момент повествования мне было двадцать четыре года, я был неплохо образован, недурно говорил по-английски, бегло читал по-французски, знал немного обозначение египетских иероглифов, писал стихи и прозу, мог изобразить Моцарта на фортепиано и, в общем-то, был доволен своей скромной жизнью. Каждый день имел спонтанный распорядок, но чаще всего я возвращался домой к четырем утра, выслушивал Анатоля по поводу дел и ложился спать. Собственно, это и есть тема моего рассказа вам, мой дорогой читатель. Как я провожу день?
От размышлений над очередным манускриптом меня оторвал Толька. В его руке белел конверт нового приглашения.
- Сегодня у Шаповаловых дают бал…
- Я иду, Анатоль, у них прелестная дочь, а ты же знаешь, как я люблю общаться с юными барышнями…
- Так точно, ваше благородие. А что с Дягтеревыми?
- Тоже принимай, потом поеду в театр, говорят, сегодня будет что-то интересное. Ну а там и к Шаповаловым…
- Сию минуту.
Я сложил документы обратно в папку, допил уже изрядно подстывший кофей и направился к себе в кабинет, где находилось мое пианино. До обеда было еще пока далеко, а я жаждал убить время.

***
Я вышел на улицу. Белый снег ярко блестел в свете полуденного солнца, слепя глаза. Экипаж стоял готовый прямо около входа, лошади дергали хвостами в нетерпении, из ноздрей выдавался пар. Я поежился. Даже в шубке прохладно, знаете ли… Сел и крикнул кучеру: «Трогай!». Экипаж со скрипом тронулся, мягко заступали по снегу копытами лошади. До Дягтеревых было далеко и я занялся тем, что наблюдал как пар, выходя изо рта, конденсировался на подставленной ладони, стекая вниз маленькими капельками. За этим я и уснул. Разбудил меня кучер, объявив конечную остановку.
В сенях было светло. Прямо на пороге стояла служанка Ефросинья, которая помогла мне снять верхнюю одежду.
- Здравствуйте, Владимир Сергеевич! – в столовой, куда меня привела Ефросинья, меня встретил Александр Петрович Дягтерев, хозяин дома.
- И вам здравствуйте Александр Петрович! Как нынче ваша супруга?.. Насколько помню из последнего письма…
- Да, больна, к прискорбию моему. Больна. Доктор, что был здесь накануне, сказал, что в кровати ей еще лежать и лежать. Но все равно благодарю, что справились о ее здоровье. А сейчас, к столу, гости уже заждались.
Обед удался на славу, но просидел я довольно не долго. Сославшись на нехорошее самочувствие, я распрощался с гостями и Дягтяревым, уже порядком надоевшим мне своей пустой болтовней, и укатил смотреть представление. Скажу прямо, было откровенно скучно, да и к тому же ни одной стоящей mademoiselle я так и не нашел. Оттого незаметно покинул зал и направился в другой театр. Тут контингент был многим лучше. Увидел дочь Шаповаловых, Машенька – прелестная девушка. Мне нравилось в ней все, кроме ее слишком уж строгого характера. Вследствие того, я вот уже второй год бью голову, как же мне добиться ее руки. Но речь пока пойдет не об этом. Спектакль оказался на редкость интересным, я просидел до конца, а потом аплодировал, кажется, громче всех. Что же, до бала оставалось еще немного времени, и кучер по моему велению повез меня домой, где я отобедал и, вопреки обыкновению, сел за манускрипты.
Что же, все подробности бала я описывать не буду. Скажу лишь только: очередной способ растопить сердце Машеньки я так и не обнаружил, а придуманный мною за манускриптами в очередной раз с треском провалился. Играли в вист, я выиграл сто пятьдесят рублей у главы дома, Михаила Шаповалова, теперь он мне должен.
Домой вернулся позже обычного, выслушал Анатоля, и, разморенный горячим чаем на ночь, рухнул без памяти в кровать, с которой не поднимался до самого полудня.

Краткое описание

Онегин ведет жизнь молодого человека, свободного от служебных обязательств. Следует отметить, что количественно лишь немногочисленная группа дворянской молодёжи Петербурга начала XIX века вела подобную жизнь. Кроме людей неслужащих, такую жизнь могли себе позволить лишь редкие молодые люди из числа богатых и имеющих знатную родню маменькиных сынков, чья служба, чаще всего в министерстве иностранных дел, была чисто фиктивной. Тип такого молодого человека, в более позднее время, мы находим в мемуарах М.Д.Бутурлина, который вспоминает «князя Петра Алексеевича Голицына и неразлучного его друга Сергея (отчество забыл) Романова.

Прикрепленные файлы: 1 файл

А.С. Пушкин
«Евгений Онегин»

«День светского человека»

Сознание человека, систему жизненных ценностей, как известно, во многом формируют нравственные законы, принятые в обществе. Пушкин пишет в своем романе как о столичном, так и о московском и провинциальном дворянстве.

Особое внимание автор романа уделяет петербургскому дворянству, типичным представителем которого и является Евгений Онегин. Поэт во всех подробностях описывает день своего героя, а день Онегина - типичный день столичного дворянина. Таким образом, Пушкин воссоздает картину жизни всего петербургского светского общества - модное дневное гуляние по определенному маршруту ("Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар..."), обед в ресторане, посещение театра. Причем для Онегина театр является не художественным зрелищем и даже не своеобразным клубом, а скорее местом любовных интриг, закулисных увлечений. Пушкин дает своему герою следующую характеристику:

Театра злой законодатель,

Непостоянный обожатель

Очаровательных актрис,

Почетный гражданин кулис...

Танцы занимают в

«Евгении Онегине»

отступления, они играют

большую сюжетную роль.

Танцы были важным струк-

турным элементом дворян-

ского быта. Их роль сущест-

венно отличалась как от

функции танцев в народном

быту того времени, так и от

современной. Бал оказывался

областью непринужденного

общения, светского отдыха,

местом, где границы служеб-

ной иерархии ослаблялись.

При всем многообразии тем, затронутых в романе, "Евгений Онегин" прежде всего роман об исканиях передовой дворянской интеллигенции, о ее драматической судьбе. Эту проблему Пушкин воплотил в образах главных героев:

Пушкин говорит о петер-

бургском высшем обществе

с изрядной долей иронии и

без особых симпатий, ибо

жизнь столичная “однооб-

разна и пестра”, а “света шум

очень быстро наскучивает”.

Поместное, провинциальное

дворянство представлено

в романе весьма широко.

От главы к главе «Онегина» гигантскими шагами шел вперед, творчески рос, созревал сам поэт. В то же время он сумел сообщить своему произведению такую художественную целостность и единство, что его воспринимаешь одним творческим порывом. Мало того, первоначальный замысел Пушкина был резко искажен по причинам, от поэта не зависевшим (вынужденное изъятие из него целой главы). Но даже тому, что роман принудительно оказался «без конца» поэт сумел придать глубочайший идейно-художественный смысл. Больше того, насыщая свой роман, посвященный изображению жизни «лучших представителей дворянского сословия» передовыми идеями, утверждая в нем реалистическое воспроизведение действительности, вырабатывая нормы национального литературного языка, Пушкин дал могучий толчок тому процессу демократизации художественной литературы.

Введение ………………………………………………………… ……………1

Глава 1. Что такое «светское общество»? ………………………………….3

Глава 2. Этикет ………………………………………………………………6

Глава 3. Кто такие «денди»?……………………………………………...…9

Глава 4. Роман «Евгений Онегин» - энциклопедия «светской» жизни….12

4.1 Развлечения………………………………………………… ....13

4.2 Бал……………………………………………………………... 16

4.3 Дуэль………………………………………………………….. 20

Заключение …………………………………………………… …………….26

Список литературы …………………………………………………… …..28

Введение

В романе «Евгений Онегин» Пушкин создал образ типичного дворянина своего времени. На протяжении первой главы романа автор не раз говорит о том, что Евгения одолел недуг, название которого - «английский сплин» или «русская хандра» . Но что же стало причиной этой болезни?

Ответ на этот вопрос - ни что иное как подробное изучение данной темы. Долгое время Евгений жил по законам высшего общества, развлечения и нравы которого изрядно ему надоели.

Также, зная о тонкостях светской жизни, занятиях и увлечениях дворян, можно переосмыслить многие эпизоды романа. А также понять предпосылки возникновения мотивов поведения многих героев, причины их отношения друг к другу.

Не стоит также забывать о тех качествах человека, которые могли быть продиктованными высшим обществом и нормами поведения в нем. Например, любовный интриги, в которых участвовал Евгений, заглушили в его душе способность искренне и сильно любить. Именно это не позволило ему распознать в Татьяне свою истинную любовь.

То же самое можно сказать и о тех местах, которые обязан посещать человек высшего общества. Не важно, импонирует ли человеку какая-либо театральная постановка – если о ней говорят, то он обязан на ней присутствовать. Да и стоит ли упоминать о постоянном посещении домов высокопоставленных особ. Получение приглашения на такие приёмы подчёркивало определённый статус человека, его элитарность. Здесь обсуждалась не только политическая жизнь страны, важные новости международного масштаба, но и обычные сплетни или выгодные партии для собственных детей. Не это ли мы видим в эпизоде сватовства к Татьяне?

Логика исследования обусловила структуру данной работы, состоящей из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Глава № 1 посвящена объяснению термина «светское общество» - ключевого для исследуемой темы. Глава № 2 рассматривает этикет и его особенности, характерные для эпохи, обрисованной в романе «Евгений Онегин».

Глава № 3 - переход от анализа образа жизни общества в целом к анализу стиля жизни главного героя романа. Глава №4 полностью посвящена роману А.С. Пушкина. В заключении подводятся итоги проведенного исследования.

В данной работе будут преследоваться несколько целей. Одна из них - попытка проанализировать нормы светской жизни и рассмотреть то, как Пушкин воплотил их в своем романе. Другая же заключается в том, чтобы представить главных персонажей романа как ярких представителей высшего общества, в полной мере раскрыть особенности их повседневной жизни.

Глава 1. Что такое «светское общество»?

Прежде чем перейти к рассмотрению дня светского человека в целом, нужно подробнее разобраться в понятиях: «светское общество» и «свет». Движение от общего к частному – главный принцип данной работы, что, безусловно, создаст наиболее полное представление о её теме.

Итак, под словом «свет» подразумевается интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество. «Свет» состоит из людей, отличающихся своим умом, ученостью, каким-нибудь талантом, природными достоинствами или достоинствами, приобретенными посредством цивилизации, наконец, вежливостью и приличием.

Быть названным «светским человеком» значит получить похвалу. Знать светское обращение, значит уметь пленять всеми родами прекрасных качеств: вежливостью, обходительностью, самообладанием, спокойствием, деликатностью, приветливостью, великодушием и тому подобным.

Если бы мы могли знать всю подноготную «света», если бы мы могли войти во все подробности сокровенной семейной жизни людей, принадлежащих к свету, узнать все их домашние тайны, заботы и мрачное беспокойство; если бы мы могли проникнуть сквозь эту блестящую, полированную скорлупу, представляющую на вид одно лишь удовольствие, веселье, блеск и великолепие, какая разница представилась бы нам между тем, что он есть на самом деле, и тем, чем он кажется.

«Отец в разладе с детьми, муж враждует с женой, но эти семейные тайны от глаз света тщательно скрываются: и антипатия, и зависть, и роптания, и вечный разлад. Там дружба омрачается подозрением, личными интересами и прихотью; нежные клятвы и уверения в вечной любви и преданности кончаются ненавистью и изменой; огромные состояния теряют всю свою ценность через зависимость, которой они подвергаются » 1 .

Загляните в любой светский дом, и вы увидите людей различных состояний и разнообразнейших положений в свете. В числе их находятся и военные, и медики, и юристы, и богословы – словом, люди всех профессий, представители разных специальностей, наук и искусств. Все они собрались в один круг хороших знакомых, но как бы тесно они не были соединены, всё-таки они остаются чужды друг другу, между ними никогда не может быть полной солидарности во мнениях и взглядах, однако снаружи всегда будет казаться, что между ними всеми господствует полное единомыслие и солидарность во всем. Этого требует этикет, предписывая самообладание, полнейшую учтивость и уважение к мнению другого, хотя бы с этим мнением внутренне и нельзя было согласиться. Этикет не допускает ни споров, ни нетерпимости к чуждому мнению. Один, желая завязать разговор, смело поднимает вопрос о каком-либо предмете, другой собеседник, более застенчивый и выжидавший лишь случая, чтобы с ним заговорили, учтиво отвечает на заданный вопрос, не решаясь возражать, хотя внутренне и не согласен с мнением своего более смелого собеседника. Третий, тоже обладая смелостью, но не обладая знанием того предмета, о котором заговорили, начинает говорить, сам себя не понимая. Однако его никто не обрывает замечанием, что он говорит о том, чего не понимает. Четвертый, мнение которого о том же предмете вполне справедливо, или молчит, или вставляет свое замечание так скромно, вежливо и мягко, что никого не оскорбляет своим умственным превосходством, и разговор идет мирно, без споров, без волнений. «Здесь никто не забывается, каждый знает свое место и положение в свете » 2 .

Свет не без основания составляет свое мнение о вашем достоинстве соответственно тому мнению, которое оно имеет о ваших друзьях. Пословица говорит: «Скажите мне, с кем вы дружны, и я скажу, кто вы». Действительно, каждый человек становится до известной степени таким, каковы те, в кругу которых он вращается. Он принимает их взгляды, их манеры и даже образ мыслей. Поэтому очень важно, чтобы молодой человек, желающий усвоить привычки, осанку и манеры светского человека, посещал лишь хорошие общества. Все эти внешние качества он незаметно приобретет, вращаясь в приличном обществе и внимательно применяя качества и манеры лиц, составляющих это общество. Пусть только он как можно внимательнее присматривается к ним, и скоро он сравняется с ними. В светском обществе нет ничего такого, чего нельзя было бы приобрести при старании и внимательности.

Глава 2. Этикет

Упоминая в предыдущей главе об этикете, своеобразном «своде законов» для светского человека, было бы логично рассказать о нем подробнее. Не обладать даже самым минимальным представлением о том, что значило для дворян слово «этикет», значит не понять предпосылок многих поступков героев романа «Евгений Онегин».

Известно, что с течением времени старинные русские обычаи мало-помалу исчезали, уступая место господствующему французскому влиянию. Что касается манер, светской любезности и моды, то они были слепым подражанием французам. Знание французского языка в то время считалось основным признаком хорошего воспитания. Поэтому дворяне стали поручать своих детей французам, которые вместе с преподаванием языка прививали своим питомцам французские обычаи и нравы.

В ХIХ веке в России большой популярностью пользовалась книга ЛИ. Соколова «Светский человек, или Руководство к познанию светских приличий и правил общежития, принятых хорошим обществом». Она неоднократно переиздавалась в 1847-1 855 годы.

Каких же правил придерживалось русское общество в ХIХ веке?

Большое внимание в пособиях по этикету того времени уделялось искусству нравиться и располагать к себе людей. Оно предполагало взаимную услужливость, внимательность, готовность пожертвовать не которыми удобствами ради окружающих, тактичность. Такт являлся од ним из важнейших условий пребывания в свете. Тактичный человек мог стать всеми любимым и уважаемым, не обладая при этом большим умом, поскольку такт и рассудительность во многих случаях способны были заменить для света образование и даже сердце. С другой стороны, «человек, в котором высшие добродетели соединены с неприятными личными чертами: знания с гордостью, мужество - с дерзостью, нравственность с излишней суровостью, вряд ли бывал любим в обществе. Тем, кто не обладал тонкой натурой, чувством такта, здравым смыслом и чувствительностью, рекомендовалось следовать установленным правилам» 3 .

Первый выезд в свет молодого человека был также строго регламентирован. Появиться на балу в первый раз он мог во фраке или мундире. На балу он должен был быть внимательным к хозяевам лома и дамам, независимо от их возраста, привлекательности и богатства. Все это свидетельствовало о превосходном воспитании молодого человека и принадлежности его к избранному обществу.

До вступления в брак образ жизни девушки и молодого человека кардинально отличался. Молодой человек не подчинялся какому-либо контролю и был вполне свободен в своих знакомствах и развлечениях. Молодая девушка, наоборот, не имела права жить и выезжать в свет одна; обязана была жить с родителями и подчиняться их воле.

Светскими отношениями называли знакомства, заведенные в салонах с обоюдного согласия, при взаимной симпатии и равенстве сторон. При знакомстве обменивались карточками, визитами и всевозможными любезностями, следуя законам светских приличий.

«Если после взаимного представления от какой-либо из сторон следовало приглашение, на него отвечали визитом, отказываться было неприлично. Если же приглашения не было, но хотелось завязать знакомство, через лень после знакомства (представления) посылали визитную карточку и ждали приглашения» 4 .

Вообще, визиты были необходимым элементом светского общения. Люди посещали друг друга или для того, чтобы завязать знакомство или для поддержания старого.

Короткие визиты принято было наносить при отъезде. Уехать, не нанося знакомым визита и не сообщив об отъезде, противоречило правилам хорошего тона. Возвращаясь после долгого отсутствия, тоже нужно было посетить знакомых.

Гость должен был следить за тем, чтобы «не засидеться» больше 20 минут. Требуемое вежливостью приглашение хозяев остаться подольше всерьез не воспринималось. Во время первого визита угощение не подавалось. В начале разговора визитер благодарил за оказанную ему честь.

После первого визита было принято присылать ответное приглашение в течение недели, иначе считалось, что знакомство не будет иметь продолжения. Если ответный визит откладывался на неопределенное время, это означало, что знакомство нежелательно.

Глава 3. Кто такие «денди»?

Буквально в первых строках романа автор называет своего героя «денди». Кого же во времена Пушкина подразумевали под этим названием? То есть, прежде чем переходить непосредственно к роману Пушкина, следует побольше узнать о том стиле жизни, которого придерживался Онегин.

Денди - социально-культурный тип 19 века: мужчина, подчёркнуто следящий за «лоском» внешнего вида и поведения. В отличие от щеголя, не слепо следует моде, но сам её создает, обладая тонким вкусом, неординарным мышлением, иронией по отношению к существующим моделям поведения.

К известным денди относятся Байрон, Джордж Браммел, Гюисманс, Робер де Монтескью, Оскар Уайльд, Джеймс Уистлер, Бодлер, Макс Бирбом. Чаще всего денди принадлежали к среднему классу, хотя и вели аристократический образ жизни.

День столичного дворянина имел некоторые типовые черты. Однако те признаки, которыми отмечен день офицера или департаментского чиновника, в романе не отмечены, и останавливаться на них в настоящем очерке не имеет смысла.
Онегин ведет жизнь молодого человека, свободного от служебных обязательств. Следует отметить, что количественно лишь немногочисленная группа дворянской молодежи Петербурга начала XIX в. вела подобную жизнь. Кроме людей неслужащих, такую жизнь могли себе позволить лишь редкие молодые люди из числа богатых и имеющих знатную родню маменькиных сынков, чья служба, чаще всего в министерстве иностранных дел, была чисто фиктивной. Тип такого молодого человека, правда в несколько более позднее время, мы находим в мемуарах М.Д. Бутурлина, который вспоминает «князя Петра Алексеевича Голицына и неразлучного его друга Сергея (отчество забыл) Романова». "Оба они были статские, и оба, кажется, служили тогда по Министерству иностранных дел. Помню, что Петруша (как его звали в обществе) Голицын говаривал, que servant au ministere des affaires etrangeres il etait tres etranger aux affaires (непереводимая игра слов: французское «etrangere» означает и «иностранный» и «чужой» – «служа по министерству иностранных дел, я чужд всяких дел» . – Ю.Л.)" (Бутурлин. С. 354).
Офицер-гвардеец в 1819-1820 гг. – в самый разгар аракчеевщины, – если он был в младших чинах (а по возрасту одногодок Онегина в эту пору, конечно, не мог рассчитывать на высокий чин, дающий известные облегчения в порядке каждодневной военной муштры – просмотр ряда биографий дает колебание в чинах между гвардейским поручиком и армейским подполковником), с раннего утра должен был находиться в своей роте, эскадроне или команде. Заведенный Павлом I солдатский порядок, при котором император в десять часов вечера был в постели, а в пять утра – на ногах, сохранялся и при Александре I, любившем, кокетничая, повторять, что он «простой солдат» . «Венчанным солдатом» его именовал П в известной эпиграмме.
Между тем право вставать как можно позже являлось своего рода признаком аристократизма, отделявшим неслужащего дворянина не только от простонародья или собратьев, тянущих фрунтовую лямку, но и от деревенского помещика-хозяина. Мода вставать как можно позже восходила к французской аристократии «старого режима» и была занесена в Россию эмигрантами-роялистами. Парижские светские дамы предреволюционной поры гордились тем, что никогда не видели солнца: просыпаясь на закате, они ложились в постель перед восходом. День начинался с вечера и кончался в утренних сумерках.
Ж. Сорэн в комедии «Нравы нашего времени» изобразил диалог между буржуа и аристократкой. Первый восхваляет прелести солнечного дня и слышит ответ: «Фи, месье, это неблагородное удовольствие: солнце – это лишь для черни!» (ср.: Иванов Ив. Политическая роль французского театра в связи с философией XVIII века. // Учен. зап. Моск. ун-та. Отд. историко-филол. 1895. Вып. XXII. С. 430). Просыпаться позже, чем другие люди света, имело такое же значение, как являться на бал позже других. Отсюда сюжет типичного анекдота о том, как служака-военный застает своего сибарита-подчиненного в утреннем дезабилье (вполне естественном для светского человека, но стыдном для военного) и в таком виде водит его по лагерю или Петербургу на потеху зрителям. Анекдоты такого рода прикреплялись и к Суворову, и к Румянцеву, и к Павлу I, и к великому князю Константину. Жертвами их в этих рассказах оказывались офицеры-аристократы.
В свете сказанного, вероятно, проясняется странная причуда княгини Авдотьи Голицыной, прозванной «Princesse Nocturne» (nocturne в переводе с франц. означает «ночная» и, как существительное, – «ночная бабочка»). «Ночная княгиня», проживавшая в особняке на Миллионной, – красавица, «обворожительная как свобода» (Вяземский), предмет увлечений П и Вяземского, – никогда не появлялась при дневном свете и никогда не видела солнца. Собирая в своем особняке утонченное и либеральное общество, она принимала только ночью. Это вызвало при Николае I даже тревогу Третьего отделения: «Княгиня Голицына, жительствующая в собственном доме, что в Большой Миллионной, которая, как уже по известности, имеет обыкновение спать днем, а ночью занимается компаниями, – и такое употребление времени относится к большому подозрению, ибо бывают в сие время особенные занятия какими-то тайными делами...» (Модзалевский Б.Л. Пушкин под тайным надзором. Л., 1925. С. 79). К дому Голицыной был приставлен тайный агент. Опасения эти, несмотря на неуклюжесть полицейских преувеличений, не были совсем лишены оснований: в обстановке аракчеевщины, под властью «венчанного солдата», аристократическая партикулярность приобретала оттенок независимости, заметный, хотя и терпимый при Александре I и превращавшийся почти в крамолу при его преемнике.
Утренний туалет и чашка кофе или чаю сменялись к двум-трем часам дня прогулкой. Прогулка пешком, верхом или в коляске занимала час-два. Излюбленными местами гуляний петербургских франтов в 1810-1820-х гг. были Невский проспект и Английская набережная Невы. Прогуливались также по Адмиралтейскому бульвару, который был в три аллеи насажен в начале XIX в. на месте обновленного при Павле гласиса Адмиралтейства (гласис – насыпь перед рвом).
Ежедневная прогулка Александра I повлияла на то, что модное дневное гуляние проходило по определенному маршруту. «В час пополудни он выходил из Зимнего дворца, следовал по Дворцовой набережной, у Прачешного моста поворачивал по Фонтанке до Аничковского моста <...> Затем государь возвращался к себе Невским проспектом. Прогулка повторялась каждый день и называлась le tour imperial [императорский круг]. Какая бы ни была погода, государь шел в одном сюртуке...» (Соллогуб В. А. Повести. Воспоминания. Л., 1988. С. 362). Император, как правило, прогуливался без сопровождающих лиц, разглядывая дам в лорнет (он был близорук) и отвечая на поклоны прохожих. Толпа в эти часы состояла из чиновников, чья служба носила фиктивный или полуфиктивный характер. Они, естественно, могли заполнять в присутственные часы Невский, наряду с гуляющими дамами, приезжими из провинции и неслужащими франтами. Именно в эти часы Онегин гулял по «бульвару».
Около четырех часов пополудни наступало время обеда. Такие часы явственно ощущались как поздние и «европейские»: для многих было еще памятно время, когда обед начинался в двенадцать.
Молодой человек, ведущий холостой образ жизни, редко содержал повара – крепостного или наемного иностранца – и предпочитал обедать в ресторане. За исключением нескольких первоклассных ресторанов, расположенных на Невском, обеды в петербургских трактирах были хуже по качеству, чем в Москве. О.А. Пржецлавский вспоминал:

«Кулинарная часть в публичных заведениях пребывала в каком-то первобытном состоянии, на очень низкой степени. Холостому человеку, не имевшему своей кухни, почти невозможно было обедать в русских трактирах. При том же заведения эти закрывались вечером довольно рано. При выходе из театра можно было поужинать только в одном ресторане, где-то на Невском проспекте, под землею; его содержал Доменик»
(Помещичья Россия... С. 68).

«Холостую» атмосферу ресторанного обеда ярко обрисовывает П в письмах весны 1834 г. к Наталье Николаевне, уехавшей через Москву на Полотняный завод:

«...явился я к Дюме, где появление мое произвело общее веселие: холостой, холостой Пушкин! Стали подчивать меня шампанским и пуншем и спрашивать, не поеду ли я к Софье Астафьевне? Все это меня смутило, так что я к Дюме являться уж более не намерен и обедаю сегодня дома, заказав Степану ботвинью и beaf-steaks»
(XV, 128).

И позже: «Обедаю у Дюме часа в 2, чтоб не встретиться с холостою шайкою» (XV, 143).
Довольно полный обзор петербургских ресторанов 1820-х гг. (правда, относящийся ко времени несколько более позднему, чем действие первой главы романа) находим в одном из дневников современников:

"1-го июня 1829 года. Обедал в гостинице Гейде, на Васильевском острову, в Кадетской линии, – русских почти здесь не видно, все иностранцы. Обед дешевый, два рубля ассигнаций, но пирожного не подают никакого и ни за какие деньги. Странный обычай! В салат кладут мало масла и много уксуса.
2-го июня. Обедал в немецкой ресторации Клея, на Невском проспекте. Старое и закопченное заведение. Больше всего немцы, вина пьют мало, зато много пива. Обед дешев; мне подали лафиту в 1 рубль; у меня после этого два дня болел живот.
3-го июня Обед у Дюме. По качеству обед этот самый дешевый и самый лучший из всех обедов в петербургских ресторациях. Дюме имеет исключительную привилегию – наполнять желудки петербургских львов и денди.
4-го июня. Обед в итальянском вкусе у Александра или Signor Ales , по Мойке у Полицейского моста. Здесь немцев не бывает, а более итальянцы и французы. Впрочем, вообще посетителей немного. Он принимает только хорошо знакомых ему людей, изготовляя более обеды для отпуска на дома. Макароны и стофато превосходны! У него прислуживала русская девушка Марья, переименованная в Марианну; самоучкой она выучилась прекрасно говорить по-французски и по-итальянски.
5-го. Обед у Леграна, бывший Фельета, в Большой Морской. Обед хорош; в прошлом году нельзя было обедать здесь два раза сряду, потому что все было одно и то же. В нынешнем году обед за три рубля ассигнациями здесь прекрасный и разнообразный. Сервизы и все принадлежности – прелесть. Прислуживают исключительно татары, во фраках.
6-го июня. Превосходный обед у Сен-Жоржа, по Мойке (теперь Донон), почти против Ales . Домик на дворе деревянный, просто, но со вкусом убранный. Каждый посетитель занимает особую комнату; при доме сад; на балконе обедать прелесть; сервизы превосходные, вино отличное. Обед в три и пять рублей ассигнациями.
7-го июня нигде не обедал, потому, что неосторожно позавтракал и испортил аппетит. По дороге к Ales , тоже на Мойке есть маленькая лавка Диаманта, в которой подаются страсбургские пироги, ветчина и проч. Здесь обедать нельзя, но можно брать на дом. По просьбе хозяин позволил мне позавтракать. Кушанья у него превосходны, г. Диамант золотой мастер. Лавка его напоминает мне парижские guinguettes (маленькие трактиры).
8-го июня. Обедал у Simon-Grand-Jean, по Большой Конюшенной. Обед хорош, но нестерпим запах от кухни.
9-го июня. Обедал у Кулона. Дюме лучше и дешевле. Впрочем, здесь больше обеды для живущих в самой гостинице; вино прекрасное.
10-го июня. Обед у Отто; вкусный, сытный и дешевый; из дешевых обедов лучше едва ли можно сыскать в Петербурге"
(цит. по: Пыляев М.И. Старое житье: Очерки и рассказы. СПб., 1892. С. 8-9).

Настоящий отрывок характеризует положение конца 1820-х гг. и к началу десятилетия может быть применен лишь с некоторыми оговорками. Так, местом сбора петербургских денди в это время был не ресторан Дюме, а ресторан Талона на Невском. Однако общая картина была та же: хороших ресторанов было немного, каждый посещался определенным, устойчивым кругом лиц. Появиться в том или ином ресторане (особенно в таком, как Талона или позже Дюме) означало явиться на сборный пункт холостой молодежи – «львов» и «денди». А это обязывало к определенному стилю поведения и на все оставшееся до вечера время. Не случайно П должен был в 1834 г. обедать раньше обычного времени, чтобы избегать встречи с «холостою шайкою».
Послеобеденное время молодой франт стремился «убить», заполнив промежуток между рестораном и балом. Одной из возможностей был театр. Он для петербургского франта той поры не только художественное зрелище и своеобразный клуб, где происходили светские встречи, но и место любовных интриг и доступных закулисных увлечений. «Театральная школа находилась через дом от нас, на Екатерининском канале. Влюбленные в воспитанниц каждый день прохаживались бессчетное число раз по набережной канала мимо окон школы. Воспитанницы помещались в третьем этаже...» (Панаева А.Я. Воспоминания. М., 1972. С. 36).
В течение второй половины XVIII и первой трети XIX в. распорядок дня неуклонно сдвигался. В XVIII в. деловой день начинался рано:

«Военные являлись на службы в шестом часу, гражданские чины в восемь и без отлагательств открывали Присутствия, а в час пополудни, следуя регламенту, прекращали свои суждения. Таким образом, они весьма редко возвращались к себе домой позднее второго часа, военные же бывали в квартирах уже в двенадцатом часу <...> Частные вечера все вообще начинались в семь часов. Кто приезжал на них часов в девять или в десять, хозяин тотчас спрашивал: „А что так поздно?“ Ответ бывал: „Театр или консерт задержал, кареты не дождался!“»
(Макаров. О времени обедов, ужинов и съездов в Москве с 1792 по 1844 год // Щукинский сб. [Вып.] 2. С. 2).

В. В. Ключарев писал в 1790-е гг. И. А. Молчанову: «Могу у вас быть до седьмого часа, а в седмь часов начнется бал в клубе, то всем известно».
В 1799 г. званый обед у главнокомандующего в Москве графа И. П. Салтыкова начинался в три часа, а вечер – в семь и «кончался легким ужином часу во втором заполночь, а иногда и ранее» (Там же. С. 4).
В 1807 г. к московскому главнокомандующему Т. И. Тутолмину начинали съезжаться на его вечера и балы от девяти до десяти часов.

«...Записные же щеголи, по нынешнему львы, туда же являлись в одиннадцать, но это иногда замечалось им, хозяином, с неудовольствием...»
(Там же. С. 5).

В 1810-е гг. распорядок дня еще более сдвинулся: в 1812 г. «мадам Сталь, будучи в Москве, обыкновенно завтракала в Галерее на Тверском бульваре, это бывало в два часа» (Там же. С. 8).
К началу 1820-х гг. обед сдвинулся к четырем часам, время вечерних собраний – к десяти, щеголи же не приезжали на балы до полуночи. Там, где после бала имел место ужин, он проходил в два-три часа ночи.

Денди отличались приятным стилем речи и безукоризненным языком. Многие из них обладали высокими дарованиями и преуспевали во всем, что они делали; менее талантливые, если им что-то не удавалось, умели вовремя остановиться, без особых иллюзий или энтузиазма. Они демонстрировали джентльменскую выучку - щедрость и великодушие. Эфемерные как молодость и духи, они все же имели одну постоянную черту - верность в дружбе, несмотря на позднейшее соперничество.

Большое внимание денди уделяли своему внешнему виду. Денди исповедовали принцип минимализма и связанный с ним принцип «заметной незаметности», который лег в основу современной эстетики мужского костюма. Вместо напыщенной, вычурной роскоши денди позволяет себе в костюме одну изящную, выразительную деталь. Следующий важный принцип - продуманная (деланная) небрежность. Можно потратить уйму времени на туалет, но далее необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось само собой, в порядке случайной импровизации. «Педантическая тщательность» вульгарна, потому что не скрывает предварительного напряжения и, следовательно, выдает новичка, который потея, постигает науку прилично одеваться. Вот почему умение завязать элегантно-небрежный узел на шейном платке стало высоко котироваться именно в эту эпоху.

«В идеале настоящий денди должен был отличаться стройной комплекцией » 5 . «Денди были редкостными чистюлями даже по современным меркам. Истинный денди узнавался по чистым перчаткам - он их менял по несколько раз в день; сапоги же были начищены до блеска » 6 . Для костюма денди характерна ещё одна примечательная деталь. Денди ходили с моноклями, очками, лорнетами, биноклями - это были предметы модной маскировки.

Денди, являясь обладателями безупречного вкуса и образцом для подражания в мужской моде, выступали беспощадными критиками, отпускающими краткие, остроумные, язвительные замечания по поводу погрешностей в костюме или вульгарных манер своих современников.

«Принцип минимализма проявлялся и в манере речи. Для денди характерны афоризмы. Речь денди не может быть монотонной и утомляющей: он метко опускает свои «bonmots» (словечки), которые тут же подхватываются и повсеместно цитируются. Кроме того, истинный денди никогда не будет повторять дважды одно и то же » 7 .

Три знаменитых правила денди:

Ничему не удивляться.
Сохраняя бесстрастие, поражать неожиданностью.
Удаляться, как только достигнуто впечатление.

Новички в светском обществе старались неукоснительно соблюдать правила этикета, из кожи вон лезли, чтобы выглядеть светским человеком. Отсюда - натянутость и неуверенность, а также вычурность манер (преувеличенная мимика и жестикуляция, форсированное выражение удивления, ужаса или восторга). Парадокс денди, да и вообще истинно светского человека заключается в том, что при полном соблюдении светских условностей он кажется максимально естественным. В чём же секрет такого эффекта? Благодаря верности вкуса - не в области прекрасного, а в области поведения - человек светский в самых непредвиденных обстоятельствах мгновенно улавливает, подобно музыканту, которого просят сыграть незнакомую ему вещь, какие чувства нужно сейчас выразить, с помощью каких движений, и безошибочно выбирает и применяет технические приемы.

«В культуре дендизма сложилось особое понятие - фланирование (от франц. fleneur), или медленная прогулка по городу - главным образом, с целью показать себя. Особую роль в тонком искусстве дендистского фланирования играет плавность, коль скоро медленное движение, как считали в то время, по сути своей величественно » 8 .

Глава 4. Роман «Евгений Онегин» - энциклопедия «светской» жизни

Онегин родился в семье богатого дворянина. Отец его «давал три бала ежегодно и промотался наконец». Как и вся аристократическая молодежь того времени, Онегин получил домашнее воспитание и образование под руководством француза-гувернера.

Он ведет типичную для «золотой молодежи» праздную жизнь: каждый день балы, прогулки по Невскому проспекту. Но Онегин по своей натуре выделяется из общей массы молодежи. Пушкин отмечает в нем «мечтам невольную преданность, неподражательную странность и резкий охлажденный ум », чувство чести, благородство души. И Онегин не мог не разочароваться в светской жизни.

Иной путь, по которому шла некоторая часть дворянской молодежи 20-х годов, раскрыт на примере жизни Ленского.

Он получил образование и воспитание в «Германии туманной ». Оттуда он привез «вольнолюбивые мечты …и кудри черные до плеч ». Пушкин указывает на присущее Ленскому «благородное стремление и чувств и мыслей молодых, высоких, нежных, удалых ». Ленский воспринимает людей и жизнь как романтик- мечтатель. Непонимание людей, восторженная мечтательность приводят Ленского к трагическому концу при первом же столкновении с действительностью. Он видит цель жизни в любви к Ольге, считает ее совершенством, хотя она обыкновенная девушка. «Всегда скромна, всегда послушна », она ни о чем не задумывается глубоко, а следует принятым жизненным правилам. Ее чувства не отличаются глубиной и устойчивостью. Она «недолго плакала » о Ленском и скоро вышла замуж.

Устойчивостью и глубиной чувств отличалась сестра Ольги - Татьяна. Татьяна Ларина воспитывалась на французских романах, поэтому она была так же, как и Ленский, романтична. Но Татьяна близка к народу. Татьяна мечтает о таком человеке, который был бы похож на героев ее любимых романов. Такого человека, как ей кажется, она нашла в Онегине. Но он отвергает любовь Татьяны. Судьба ее трагична, но характер не изменился.

Анализ характеров главных героев показал, что только на примере Онегина, его образа жизни, описанного в начале романа, можно рассмотреть жизнь типичного дворянина, его развлечения и занятия, а также предположить каким мог бы быть день светского человека.

4.1 Развлечения

«День столичного дворянина имел некоторые типовые черты. Однако те признаки, которыми отмечен день офицера или департаментского чиновника, в романе не отмечены, и останавливаться на них не имеет смысла» 9 , - так Ю. Лотман начинает свой комментарий к роману Пушкина «Евгений Онегин».

Онегин ведет жизнь молодого человека, свободного от служебных обязательств. Кроме людей неслужащих, такую жизнь могли себе позволить лишь редкие молодые люди из числа богатых и имеющих знатную родню « маменькиных сынков, чья служба, чаще всего в министерстве иностранных дел, была чисто фиктивной» 10 .

Светский человек, не обремененный службой, вставал очень поздно. Это считалось признаком аристократизма: ведь рано должны были просыпаться только те, кому приходилось своим трудом зарабатывать на хлеб насущный - ремесленники, торговцы, служащие. Эту привычку российские аристократы переняли у французских Парижские дамы высшего света гордились тем, что никогда не видят солнца, ложась до рассвета и просыпаясь на закате.

Встав с постели и совершив утренний туалет, полагалось выпить чашку чая или кофе. В два три часа дня наступало время прогулки - пешей, верхом или в коляске, во время которой можно было нанести визиты родным и знакомым, каковых у каждого имелось немало.

Прогулка пешком, верхом или в коляске занимала час-два. Излюбленными местами гуляний петербургских франтов в 1810-1820-х гг. были Невский проспект и Английская набережная Невы.

Ежедневная прогулка Александра I повлияла на то, что модное дневное гуляние проходило по определенному маршруту. В час пополудни он выходил из Зимнего дворца, следовал по Дворцовой набережной, у Прачешного моста поворачивал по Фонтанке до Аничковского моста. Затем государь возвращался к себе Невским проспектом. Именно в эти часы Онегин гулял по «бульвару»:

Покамест в утреннем уборе,

Надев широкий боливар,

Онегин едет на бульвар

И там гуляет на просторе,

Пока недремлющий брегет

Не прозвонит ему обед. (1, XV, 9-14)

Около четырех часов пополудни наступало время обеда. Такие часы явственно ощущались как поздние и « европейские»: для многих было еще памятно время, когда обед начинался в двенадцать.

Молодой человек, ведущий холостой образ жизни, редко содержал повара – крепостного или наемного иностранца – и предпочитал обедать в ресторане. За исключением нескольких первоклассных ресторанов, расположенных на Невском, обеды в петербургских трактирах были хуже по качеству, чем в Москве.

Местом сбора петербургских денди в это время был ресторан Талона на Невском:

К Talon помчался: он уверен,

Что там уж ждет его Каверин.

<…>

Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французско й кухни лучший цвет. (1, XVI, 5-14)

Появиться в том или ином ресторане означало явиться на сборный пункт холостой молодежи – «львов» и «денди». А это обязывало к определенному стилю поведения и на все оставшееся до вечера время.

«Впрочем, и сам Пушкин, в отсутствие жены в Петербурге нередко обедал в ресторане. В 1834 г. в его письмах к Наталье Николаевне, находившейся в ту пору в Москве, часто встречается фраза: “Обедаю у Дюме” - имелся в виду известный столичный ресторан » 11 .

Послеобеденное время молодой франт стремился «убить», заполнив промежуток между рестораном и балом. Одной из возможностей был театр. Он для петербургского франта той поры не только художественное зрелище и своеобразный клуб, где происходили светские встречи, но и место любовных интриг и доступных закулисных увлечений.

Многие в светском обществе слыли театральными завсегдатаями. Ведь театр в начале ХIХ в. был не просто храмом искусства, а чем-то вроде постоянного места встреч. Здесь можно было пообщаться с друзьями, узнать последние, далеко не театральные, новости, завязать любовный роман. Кавалеры покровительствовали актрисам, дружили с актерами, участвовали в театральных интригах, как и Онегин:

Театра злой законодатель,

Непостоянный обожатель

Очаровательных актрис,

Почетный гражданин кулис,

Онегин полетел к театру,

Где каждый, вольностью дыша,

Готов охлопать enterchat,

Обшикать Федру, Клеопатру,

Моину вызвать (для того,

Чтоб только слышали его). (1, XVII, 5-9)

4.2 Бал

Танцы занимают в романе «Евгений Онегин» значительное место: им посвящены авторские отступления, они играют большую сюжетную роль.

Танцы были важным структурным элементом дворянского быта.

В эпоху Пушкина бал открывался полонезом, пришедшим на смену манерному менуэту ХVIII столетия. Обычно его начинала хозяйка дома в паре с кем-то из именитых гостей. Если на балу присутствовала августейшая фамилия, то в первой паре с хозяйкой шел сам император, во второй - хозяин дома с императрицей. Вторым танцем на балу в начале ХIХ в. стал вальс:

Однообразный и безумный,

Как вихорь жизни молодой,

Кружится вальса вихорь шумный;

Чета мелькает за четой. (5,XLI, 1-4)

Интересно то, как толкуется слово «вальс» в «Онегинской энциклопедии»: «Вальс в “Евгении Онегине” упоминается трижды: два раза в сцене именин Татьяны и один - в седьмой главе (бал в Дворянском собрании).

В 1820-е гг., когда мода на вальс распространилась в России, он считался излишне вольным. “Танец сей, в котором, как известно, поворачиваются и сближаются особы обоего пола, требует надлежащей осторожности <...>, чтобы танцевали не слишком близко друг к другу, что оскорбляло бы приличие” (Правила для благородных общественных танцев, изданные <...> Людовиком Петровским. Харьков, 1825, с. 72.). Пушкин называет вальс “безумным”, “резвым” и связывает его с любовной игрой, ветреностью.

Эпитет “безумный” связан с той характеристикой танца, которую мы дали выше» 12 .